Россия, продолжительность — 128 мин
жанр — очередной акт идеологического экзорсизма, проведенный по заказу главного телеканала страны
слоган — «Два часа настоящей жизни»

Невысокая фигура, даже на некотором отдалении внушающая почтительную мощь. Фирменная кривоватая ухмылка, так замечательно дополнявшая чуть насмешливый прищур, на самом донышке которого застыла никем не согнутая железная воля. И конечно же голос — тоже легко узнаваемый и автоматически выделяемый из любой невообразимой какофонии, чистый и хриплый, добрый и злой, совмещавший в себе невообразимое количество самых разнообразных эмоций и душевных состояний — он мог одновременно распалять душу тонким лиризмом и уже через пару мгновений пронзать ее насквозь острым шипом, демонстрируя слушателям и зрителям свои неподдельные кровоточащие раны. Вращаются магнитофонные ленты одряхлевших бобинников, крутятся на старом проигрывателе ветхие пластинки, выпущенные в свет советским концерном "Мелодия", а с частотой перемещения дисков по символическому кругу, так же неуклонно меняется и наш герой. Кто он сегодня — беззаботный хохмач, отправляющий на всемогущее Центральное Телевидение письмо с Канатчиковой дачи, романтически настроенный менестрель, обещающий постелить зеленью поля для всех влюбленных нашей планеты или жесткий как кремень и неприступный как скала, гордо глядящий исподлобья и с помощью коротких фраз и метких эпиграмм, прорубающий из себя неприкрытую правду о том, что он не любит и не приемлет? Проносятся перед глазами кадры из затертых до дыр теле и кинопостановок: ну так кто же он на этот раз — одесский куплетист, дон Жуан, капитан Жеглов или сам Датский Принц? Мельтешению в глазах и ушах лишь вторят новомодные ковыряния в грызи, снятые в популярной стилистике "скандалов, интриг, расследований": так все-таки, борец с советской системой или одно из ее олицетворений? Великий поэт, актер, музыкант или бесившийся от непредсказуемости собственного характера, неврастеник, алкоголик и наркоман? Дорогой наш Владимир Семенович, извольте отвечать правду в глаза и не юлить! И не важно, что Вас нет на свете уже долгих 30 лет, за которые родная страна успела окончательно увянуть и съежится до размеров обглоданного сухофрукта. Ведь, если зрители самого главного телеканала страны захотят услышать о Вас самую шокирующую правду — поверьте нам на слово, они ее обязательно получат!

Паразитировать на имени Высоцкого нынче модно. Загребать в свои карманы жар от имени усопшей легенды впервые начали еще в 1989 году, когда последняя жена Высоцкого, французская актриса Марина Влади выпустила в свет книгу "Владимир или прерванный полет", в которой поведала всю тяжелую правду о жизни легендарного исполнителя: сколько пил, что колол, с кем спал и другие подробности, о которых просто необходимо было узнать каждому уважающему себя поклоннику его многогранной личности. Как и ожидалось книга получила скандальный статус, и следовательно тут же стала одним из главных бестселлеров позднесоветского времени: ее покупали, перепродавали, потом снова перепродавали, меняли, давали почитать лишь в порядке живой очереди, а наиболее скабрезные отрывки из нее тут же разошлись по доброму десятку перестроечных журналов, накручивающих свою популярность на разоблачении тайн стремительно агонизирующего коммунистического режима. Гаденько ухмыляясь на манер ужасного российского телеведущего Андрея Малахова, они фальшиво закатывали глаза к небу, украдкой потирая свои маленькие потные ручонки: "Ну кто бы мог подумать? Да, да — неврастеник, алкоголик и наркоман, даже не сомневайтесь!". Правда, это продолжалось недолго: высоченные волны "тяжелой правды" из биографии легендарного певца и актера быстро рассосались, перестроечные, постперестроечные и постпостперестроечные журналы соответствующей ориентации впоследствии переключились на ковырянии в грязном белье по возможности живых кумиров почтенной публики, но сам принцип никуда не делся. Даже спустя 10 и 20 лет после своей смерти, Высоцкий продолжал оставаться настоящим титаном, бардом и актером поистине исполинских пропорций, ожившим монументом творческой многогранности. И именно тогда, где-то и кем-то был рожден старый принцип отечественной поп-культуры: "если хочешь получить известность — прислонись к Высоцкому". Хорошо-плохо, картаво — фальшиво, с душой и голосом или вообще без оного, просто вереща на весь честной народ в тональности расстроенной Иерихонской трубы — не суть важно, ибо не так нужна похвала, как само внимание. Бесчисленные сборные концерты на манер "старых плясок на главном" не избежали бренных останков Владимира Семеновича, ибо перепевками его песен, в самом конце 90-х годов кормилась сразу вся постсоветская\российская эстрада, но колосс стоически снес все эти мучения, ни разу не дрогнув. А потом нас снова накрыло волной скандальных разоблачений, и тогда о святой мощи культового поэта вновь прочухали издатели желтостраничной макулатуры и такого же цвета телевизионных каналов, которые лишь по жалкому недоразумению именуется "прессой". Помести на обложке знакомый всей стране прищур, намалюй под ним скабрезный заголовок о том, что "наконец раскрыта главная тайна жизни Высоцкого"- и все, тираж раскуплен. Жадно потирая ручки, расскажи о неизвестной широким массам пассии Владимира Семеновича, причем не скрывая, а наоборот акцентируя внимание на всех скользких подробностях — и твоя телепрограмма по рейтингу мигом затмит новогоднее обращение Президента! А потом случилось страшное, и Колосс все-таки рухнул навзничь. Ибо вероломный удар нанесли с той самой стороны, откуда его никто не мог ожидать.

Поначалу все выглядело довольно благопристойно. В конце концов, в силу скверного характера нашей местной Клио, в современном российском кино нет жанра более неблагодарного, чем байопик очередного исторического персонажа: только напишешь сценарий, выбьешь из спонсоров немалый бюджет, подберешь съемочную группу и внешне аутентичных актеров, глядь — а колесо истории уже сделало новый поворот изменчивой "русской рулетки", и светлый нимб очередной идеологической иконы аккуратно разрезают пополам грозные вилы народного гнева. Иное дело — Высоцкий, который что при жизни, что после нее был и остается кумиром миллионов и одним из самых культовых "народных" персонажей; человек-легенда, со сложностью характера которого могли поспорить лишь наиболее извилистые моменты его собственной биографии — если уж кому и посвящать первый в истории российского кинематографа, полноценный байопик, то лишь несравненному Владимиру Семеновичу! Первоначально проект носил название "Черный человек", и его постановкой занимался 37-летний режиссер Игорь Волошин ("Олимпус Инферно") под чутким художественным руководством Александра Митты — одного из корифеев отечественного кинематографа, человека, который более 30 лет назад укомплектовал тот самый "Экипаж" и рассказавшего всем советским зрителям собственную "Сказку странствий". В главной роли тогда вполне официально числился артист Безруков, к тому моменту — уже заслуженный Есенин и Пушкин всея Руси, бредущий неисповедимой дорожкой российского лицедейства, от Иисуса Христа — прямиком к Владимиру Каппелю. В ту пору создатели фильма еще не пытались создать вокруг своего детища атмосферу средневековой масонской мистерии и довольно охотно делились подробностями со съемок, в частности поведав всему честному народу, что секрет превращения Безрукова в Высоцкого заключается в надевании артистом тонкой резиновой маски, сотворенной современными наследниками тульского левши на основе посмертного гипсового оттиска с лица самого Владимира Семеновича. Однако, выбор исполнителя обрадовал далеко не всех поклонников творчества Высоцкого, скорее даже наоборот: на известие о назначении Саши Белого, большинство фанатов отреагировали нешуточным бурлением естественных жидкостей, а случайно утекшие в сеть фрагменты сценария, в которых главное воплощение ума, чести и совести позднесоветской эпохи представало перед поклонниками в образе заурядного торчка, лишь подлили масла в огонь постепенно усиливающегося отторжения. Обеспокоились за коммерческую судьбу проекта и оба его крестных отца, продюсеры Константин Эрнст и Анатолий Максимов, по совместительству — гениальные менеджеры по продаже за полную стоимость уцененного ширпотреба и авторы одного из самых уродливых явлений в современном российском кинематографе, известного так же как "очередной фильм года\столетия\тысячелетия от Первого Канала". Со слов пожелавшего остаться анонимным участника съемочной группы корреспондентам газеты "Комсомольская правда", их сомнения имели под собой вполне конкретный резон: "Если народ начал возмущаться еще до съемок, то что же будет, когда поклонники Высоцкого узнают, что он там 80 процентов времени предстает в образе опустившегося торчка?"* В результате, спасать коммерческий потенциал очередного "народного блокбастера" было решено наиболее радикальными мерами: в марте 2010 года режиссер Волошин и худрук Митта были уволены без объяснения причин, а в пустующее режиссерское кресло тотчас усадили постановщика двух серий полнометражной рекламы для автомобилей марки BMW, Петра Буслова. Одновременно с назначением нового режиссера, вокруг съемочной группы напустили густую дымовую завесу, из списка исполнителей чудесным образом испарились любые упоминания об исполнителе главной роли, а люди, принимавшие участие в создание картины на вопрос о том, так кто же играет Высокого начинали строить такие загадочные лица, будто за спиной вопрошающих журналистов только что приземлился НЛО. И не случайно, ведь именно в этот момент закончилась история создания "Черного человека" как обычного фильма о необычайно талантливом человеке и началась совсем другая — история сотворения очередного маркетологического чуда под названием "Высоцкий. Спасибо, что живой" — Фильма-События с большой буквы, призванного укрепить и без того высокие позиции российского кинематографа и в очередной раз, заставить рыдать кровью всех создателей бездушных голливудских блокбастеров в духе приснопамятного "Аватара". Или, если перейти с пафосного языка пиарщиков Первого канала на более простой и житейский слэнг их не менее пронырливых коллег из одной родственной российской телекомпании — очередные "Скандалы? Интриги? Расследования!"

Людям, которые разрабатывали маркетинговую стратегию фильма хочется аплодировать стоя. Ведь сама идея довольно проста и уже давно лежала на поверхности: вместо того, чтобы исправлять бесчисленные недостатки в режиссерской концепции или сценарии, который по количеству отверстий вполне может соперничать с куском швейцарского сыра, вместо того, чтобы на премьере отбивать головой низколетящие гнилые помидоры и по-детски оправдываться на пресс-конференциях, мол "таково наше авторское видение", нужно всего лишь отвлечь зрительское внимание на не имеющую никакого отношения к художественному уровню фильма сверкающую финитифлюшку, и пока зритель будет на нее взирать с реакцией известного рогатого животного на резкую смену интерьера — вуаля, вся касса у нас в кармане! В конце концов, если подобная постановка фокуса получалась у такого одинокого шарлатана, как Гарри Гудини, неужели тот же механизм "отвлечения внимания" не сработает у самого могущественного и богатого телеканала страны? Как и было завещано, начать решили со скандала: в апреле 2010 года пресс-служба Первого Канала громогласно объявила о том, что артист Безруков уволен из актерского состава фильма о Высоцком. Потом пришла пора разбавить сей маркетологический шедевр щепоткой интриги: в актерском составе появилось упоминание артиста Вдовиченкова, и весь российский интернет тотчас запестрел снимками младшего из отпрысков Тараса Бульбы с прической "а-ля Высоцкий". Кость была брошена со снайперской точностью, и проглотив приманку, рядовые пользователи тут же занялись самостоятельными расследованиями (благо, к тому моменту в списке актеров вновь появилась, некоторое время отсутствовавшая в нем фамилия Безрукова): "Так я не понял, все-таки Вдовиченков или Безруков? Безруков или Вдовинченков? Ведь в одном из трейлеров Высоцкий разговаривает голосом Безрукова, а в другом — стоит рядом с ним на лестничной площадке. Черт, как же это может быть?". И лишь маркетологические гении с Первого канала покатывались со смеху, наблюдая за всей этой доморощенной "холмсианой" по другую сторону монитора. Они довольно потирали руки, потому что точно знали правильный ответ на поставленную загадку: для того, чтобы подтвердить свои подозрения, каждый из доморощенных сыщиков обязательно посмотрит их фильм, возможно- даже не один раз. При этом не забывали и о чудесах науки, стращая потенциального зрителя рассказами о сверхдорогих и столь же секретных нанотехнологиях по производству спецэффектов, которые совершили очередной переворот в индустрии (второй по счету, первым переворотом было использование пластмассовых ворон на съемках первого российского мегаблокбастера "Ночной Дозор"). Но на самом деле, очевидно, что если при создании фильма и применялись дорогостоящие нанотехнологии, то исключительно среди сотрудников самого отдела маркетинга Первого Канала, ибо у любых человекоподобных существ, не являющихся злобными чубайсовскими биороботами, на этом самом месте должны были пробудиться последние обрубки ампутированной за ненадобностью совести: сверхсекретные и мегаэксклюзивные технологии, при ближайшем рассмотрении оказались все той же резиновой маской, которую режиссер Волошин из природного простодушия рекламировал еще 5 лет назад, в далеком и непостижимом 2006 году. Зато после просмотра данного фильма, любой зритель без обиняков и сомнений, наконец сможет точно ответить на вопрос о самом страшном монстре, когда-либо порожденном рамками целлулоидных кинотехнологий. Чужой? Особь? Все эти порождения безумной гигеровской фантазии — есть ничто, в сравнении с главным аттракционом последнего фильма господина Буслова — искусственным нагромождением бесформенной мертвой плоти, из-за которой очень осторожно, боясь испортить грим выглядывают живые человеческие глаза. Называть Высоцкого в фильме "живым" может лишь очень бесстыдный пиарщик, ибо все отведенное ему время по экрану передвигается ходячий некроморф с грацией Фракенштейна и мимикой Фантомаса. Резиновая посмертная маска замечательного артиста так сковывает движения лицевых мышц его несчастного коллеги, что ни о какой "актерской игре" здесь не может быть и речи. И режиссер, и вся съемочная группа в полном составе это прекрасно понимает, поэтому большинство операторских ракурсов пытается охватить эту человекоподобную куклу лишь с приличного расстояния, стараясь не фиксировать кадром его неловкие передвижения. Дошел до следующего объекта, не упав и повредив по дороге грим — стоп, снято-и спасибо, что живой! И в этой связи, ответ на самый важный пиар-вопрос совершенно не важен: право слово, какая разница в том, кто из актеров в течение 6 часов реального времени, каждый съемочный день напяливал на себя этот кусок резины — гениальный артист Безруков или просто выдающийся актер Вдовиченков, если с тем же самых успехом это могла быть и Оксана Акиньшина или сам Константин Львович Эрнст. Игра в Высоцкого, на деле обернулась удовольствием чисто морального плана, в большей степени поглаживающим по часовой стрелке чувство собственной важности исполнителя, ибо за толстым слоем грима "актер"лишается возможности не только улыбаться, но и разговаривать, ведь все реплики главного героя не всегда впопад озвучены сыном покойного Никитой Высоцким. В результате, абсолютно все строчки пресс-релиза, на поверку оказываются лишь плохо прибитыми досками от одной большой потемкинской деревни, построенной умелыми пиарщиками, дабы вытянуть со дна морского тонущий с самого рождения, проект стоимостью в 12 миллионов американских долларов. Да, дамы и господа, если перефразировать строчки из известного советского поэта, пожертвовав смысловым соответствием в угоду актуальности дня сегодняшнего — "Пиар в России больше чем пиар!"

Теперь давайте попытаемся отбросить в сторону все эти финтифлюшки и посмотреть на фильм под иным углом. Забудем всю ложь пресс-релизов и постараемся выкинуть из головы любые воспоминания о кошмарном резиноголовом монстре. И вместо того, чтобы уподобляться подопытным лабораторным обезьянам (Безруков или Вдовиченков? Вдовиченков или Безруков?- и так до бесконечности), просто попытаемся вспомнить уже известные нам факты из биографии великого человека, дабы оценить всю величину вклада российских кинематографистов в анализ его многогранной и противоречивой личности. Ответ: данная величина не поддается исчислению с помощью стандартных методов математического анализа, поскольку сам вклад равен нулю. За два часа экранного времени в фильме находится время для унылых КГБ-шных интриг, затянутых авиационных перелетов, одного нелепого почти получившегося изнасилования и показанной во всех подробностях сцены ломки, но только не для раскрытия внутреннего мира главного героя. Если посадить перед экраном человека, который ничего не слышал о Высоцком — не смотрел его фильмов, не слушал песен, не читал стихов, то он скорее всего посчитает, что перед ним — заурядная "траффикоподобная" драма из жизни советских наркоманов и наркодилеров. И тот факт, что главный наркоман три раза за весь фильм пытается что-то спеть, а слабая криминальная интрига фильма вращается вокруг проведения им серии нелегальных концертов в Узбекистане, ничего не меняет. Ни Высоцкого-актера, ни Высоцкого -поэта здесь попросту нет, зато весь фильм представляет собой более чем двухчасовой бенефис Высоцкого-наркомана, который готов на все для удовлетворения своей зависимости. Зрителям, поклонникам творчества, которые еще со времени публикации книжки Влади не питают болезненного интереса к скабрезным подробностям из серии "на чем сидел, "сколько колол" и "как именно любимый исполнитель переживал тяжелую морфиновую ломку", впору отправляться назад в кассу и требовать возврата денег за билеты, ибо обещанные громким слоганом "два часа настоящей жизни" больше ничего не в силах им предложить. Собственно говоря, в местном "сужете" Высоцкому вообще отведена роль "того парня на подтанцовках" на фоне острой ломки личностных и социальных стереотипов, которая происходит в финале у расследующего дело о подпольных концертах, честного и принципиального чекиста, полковника Бехтеева (Андрей Смоляков) Да, да, впервые за очень долгое время, человек в чекистском мундире предстает перед зрителями нового российского кино в качестве безусловно положительного персонажа, без привычки расстреливать на своем пути все, что движется и торчащего из кармана напильника для стачивания зубов. И зрителям, порядком уставшим от засилья в нашем кинематографе примитивных штампов впору начинать бить в огромный праздничный тамтам, но в последний момент что-то останавливает. Этот чекист в исполнении артиста Смолякова, на подсознательном уровне вызывает неуклюжее дежа вю: абсолютно безволосая голова, вкрадчивая манера разговора, чин полковника наконец. Правда, с конспирацией чуток перестарались, надо было еще в уста киношному полковнику вложить парочку коронных фраз, произнесенных полковником настоящих — например, про изничтожение советских наркодиллеров в общественных уборных или о том, что работа на пользу государства истощает главного героя до состояния (к)раба на галерах. Снять фильм о своем любимом руководителе и еще продать его публике под видом "биографического кина из жизни любимого артиста и музыканта", да еще и за 3 дня до очередных выборов — это же просто наивысший пилотаж. Можете сверлить дырки для ордена, уважаемый Константин Львович! Единственное, что огорчает — это узколобость некоторой части зрителей, которой по причине этой самой узколобости не дано понять и оценить "души прекрасные порывы" генерального продюсера главного телеканала страны. У этих чрезмерно мнительных людей даже может сложиться чувство личной сопричастности к слиянию с нынешней властью в сладострастном экстазе чуть пониже ее позвоночника и как следствие, на губах появляется неприятный устойчивый привкус, который подозрительно долго держится во рту и не вычищается никаким "Блендамедом". Уважаемые зрители, будьте бдительны и избегайте противопоказаний!

Если в фильме о Великом Герое, вдруг по какому-то недоразумению забыли снять самого Героя, все остальное уже несущественно. Несущественно оно и здесь — все старания приличной операторской работы Игоря Гринякина, с великим множеством ухищрений, показывающих Высоцкого, в данном контексте не имеет никакого значения, поскольку в коробку с фильмом забыли поместить самого Высоцкого. На фоне человекоподобной статуи с его лицом, гораздо более живыми и колоритными смотрятся исполнители второго плана — сыгравший роль маргинального доктора Андрей Панин, исполняющий роль жуликоватого директора тура, популярный певец Максим Леонидов и дебютное появление одного из признанных королей российского кинотрэша Дмитрия Астрахана в образе плутоватого импресарио. Впечатление портят лишь традиционно деревянная артистка Акиньшина в роли собирательного образа всех поклонниц Высоцкого по имени Татьяна и совершенно необязательное появление популярного российского шоумена Ивана Урганта, который пытался грать одного из верных друзей Владимира Семеновича, но в усах и нелепом парике больше смахивает на победителя конкурса двойников казахского журналиста Бората (см. скриншот), тем самым вызывая приступы смеха в самых неуместных местах. Впрочем, даже если бы в этих ролях засветились более талантливые актеры, это бы ничего принципиально не изменило: да, в современном искусстве иногда возникают ситуации, в которых роль короля может исполнить вся его свита, но фильм о жизни Высоцкого — явно не из их числа. Если возвращаться от грустного финала к тому, с чего все началось, можно смело утверждать, что главная проблема фильма заключается совсем не в агрессивной и насквозь лживой пиар-компании, которая в тот момент, пока пишутся эти строки продолжает вываливать на уши потенциальных зрителей тонны и тонны различных макаронных изделий. Главная проблема с самого начала заключалась в абсолютно невнятном сценарии за авторством самого Высоцкого -младшего, который забит ненужными сюжетными линиями и морем неинтересных потребностей, как старый пыльный чердак связками с макулатурой. Погоня за всем сразу, попытка одновременно воспроизвести на экране атмосферу застоя, обличить преступления кровавого КГБ и рассказать о сложностях советского наркотрафика приводит к тому, что стулья разъезжаются в разные стороны, и с них кубарем скатывается ожившая статуя самого Владимира Семеновича. Но отряд не заметил потери бойца и продолжает самозабвенно играть в "сыщики-разбойники", упорно считая живым того, кто уже давно скончался.

Но сама команда совсем не унывает. Если вдуматься, у них нет ни единого повода для огорчения, ведь благодаря до неприличия массированной рекламной компании, фильм посмотрят миллионы зрителей. Кто-то из них проплюется, кому-то даже понравится (полагаю, что самому Владимиру Семеновичу, как человеку с прекрасным чувством юмора чрезвычайно понравилось бы чтение положительных рецензий на этот фильм с популярного российского киносайта "Кинопоиск", полагаю, что он бы про себя узнал очень много нового). На крайний случай, всегда имеется дежурная приманка в в виде извечного пиар-вопроса (так, Вдовиченков или Безруков? Безруков или все-таки Вдовиченков? Эх, черт опять не разглядел! Дайте пожалуйста билет на второй сеанс!). А вскоре ко всеобщему ликованию подключатся и самые неподкупные Российские Киноакадемии: сперва "Ника", а затем — в роскошный зал белым лебедем вплывет сам Царь, неся в своем клюве увесистого "Золотого Орла". И снова будут бесконечные разговоры про "очередную вершину, без боя взятую российским кинематографом" и очередные грозные призывы разбегаться в разные стороны, адресованные бездушным режиссерам и продюсерам из этого поганого Голливуда. И где-то далеко за спинами этих вчерашних товарищей, нынче прикидывающихся важными господами, под звуки очередного дележа добычи и распила откатов, из шестого ряда поднимется невесомая тень великого Мертвого Поэта. Он презрительно глянет в их сторону полными ярости очами, просто пыхнет цигаркой, заложив за спину любимую гитару и молча двинется прямо к выходу. Нет, нет, вся сегодняшняя вакханалия его совершенно не удивляет ведь еще при жизни он словно воочию увидел собственную смерть и едва не задохнулся от отвращения увиденным:

Россия (эх, щедрая душа!) -Фр-Герм, продолжительность — 160 мин,
жанр — Великий фильм о великой войне, дубль второй или It's alive! Alive!!!
слоган: «Ни шагу назад!»

Пасмурное майское небо плевалось белыми снежными хлопьями. Крестьяне покидали свои избы, мрачно взирали тьму, которая разверзлась над их головами и смачно плевали в морозную грязную слякоть: " Не иначе, Барин снова на нас будет с самолета какать, тьфу ты!". Не отставала от морозного майского неба и сама Мать-Природа в своем едином воплощении, щедро и без всякой меры, забрасывая окружающих пророческими знаками и мрачными знамениями. Где-то поодаль, затяжно навзрыд завыла одинокая собака, и все в деревне вдруг застыли немыми столбами, прекрасно понимая всю суть послания, доставленного конечному адресату. "Значит, снова будут трясти сиськами, ух, што б их" — мрачно процедила сквозь зубы попадья и отправилась в свою избу жечь священный ладан. Но не тут то было — небо затянуло черной скатертью, на которой то и дело угадывались оранжевые прожилки планет совершивших дружный коллективный оборот вокруг своих осей и принявших построение в форме православного креста. И в тот самый момент, когда небесные гиганты закончили свое торжественный обход, корова деда Захара отелилась двухглавым уродливым мутантом. Дед размазывал по щекам соленые слезы, рыдая даже не от жалости к буренке и своему, и без того тощему подсобному хозяйству, а скорее от полнейшего бессилия, осознания своей абсолютной неспособности что-либо исправить и предотвратить. Будут бесполезны любые телодвижения — и сформированные для удобства в стаи, подводные мины вновь ринутся с экрана к зрителям, в надежде их "отправославить" с огоньком. Пусты любые слова, пролетят мимо цели ненужные уговоры — и тотчас рикошетом вернуться назад кадрами пылающих деревень, в самых смелых и воспаленных фантазиях, уничтоженных лично Великим Кинорежиссером, при помощи его собственного Креста Карающего Православия! Что бы не делали, мы уже заранее проиграли — ведь, несмотря на все разгромные рецензии, уничижительные и даже оскорбительные частные мнения, многочисленные фотожабы, пародийные стишки, шутки, анекдоты и даже обыкновенные улюлюканья, 5 мая 2011 года, ОНО вернулось!

Вниманию тех, кто провел весь предыдущий год вдали от кинотеатров и интернета, не читая газет и не заглядывая в телевизор, предлагается краткое содержание предыдущей серии. 8 лет отечественного зрителя/слушателя/читателя/интернет-пользователя стращали упоминаем о Сверхсекретных Таинственных Архивах, чьи двери закрыты для всех простых смертных, но которые не способны остановить мощный поток Всей Правды о Великой Войне, подгоняемой наружу Великим Кинорежиссером под старосоветским лозунгом: "Все для фронта, все для Победы". Целых 8 лет в умах поклонников отечественного кино рисовались картины НЕРЕАЛЬНО масштабных батальных сцен, от одного взгляда на которые этот ваш Спилберг только жалобно пискнет, осознав свою полную творческую и техническую ущербность и немедленно отправится к ближайшей табуретке, на ходу завязывая вокруг шеи собственные шнурки. Но пришел апрель 2010 года, в котором случилось полное "Предстояние"— и та самая Сверсекретная Истина на проверку оказалась набором старых постперестроечных баек про трусливых солдат с лопатой наперевес, вечно пьяных командиров-идиотов и диаблоподобного товарища Сталина, который руководил советской армией, не высовывая носа из собственного торта. Обещанные эпичнейшие баталии потонули в дымке компьютерного тумана, откуда изредка доносились звуки двуручной пилы, с помощью которой некое неопознанное лицо совершало противоправные (но отнюдь не противоестественные) действия в отношении НЕРЕАЛЬНО большого производственного бюджета картины. Впрочем, дело было совсем не в потраченных деньгах, и не в том, что Спилберг в очередной раз выжил после встречи с очередным блокбастером от всенародно любимого российского режиссера. Возведя в ранг абсолюта чисто физиологическую сторону процесса, Михалков проделал с военной историей тот же безвкусный фокус, который филейная часть немецкого летчика пыталась совершить над баржой Красного Креста в наиболее одиозном эпизоде картины. В результате, история Великого Кино о Великой Войне окончилась Великим Фиаско, так и не сумев предложить зрителю ни одного внятного ответа на закономерный вопрос: "Кто же все-таки выиграл войну среди поголовно тупого и трусливого стада, представителей которого в фильме изображали абсолютно все актеры, не носящие фамилию Михалков(а) ?" Сам вопрос с подвохом, и ответ на него можно получить двумя способами. Самый элементарный — просто угадать фамилию Спасителей, на худой конец — подсмотреть на афише фильма, где она встречается никак не меньше 5 раз, набранных огромными буквами и самым увесистым шрифтом. Второй вариант предназначен лишь для законченных экстремалов, которые по жизни не ищут легких путей и требует от них наличия большого количества лишнего свободного времени (три часа — на просмотр, плюс столько же- на постравматическую релаксацию), очень здоровой психики и словаря русскоязычной ненормативной лексики потолще. Только настоящим фанатам законченной михалковщины покорится очередная недоступная доселе вершина из режиссерских фантазмов и пограничных образов, увитая вялотекущими работами, вроде бы самых известных российских актеров. Снимем шапки и поаплодируем безумству храбрых, ведь их ждет сама "Цитадель"!

Если год назад, оригинал михалковской нетленки приветствовали хлебом, солью и всей страной, то сегодня, его выкидыша с умопомрачительной надписью на бирке "сиквел позорного сиквела некогда культовой картины" встречает лишь заплеванный железнодорожный полустанок, да немногочисленная толпа, углядевшая в новоприбывшем очередного веселого скомороха. Вместо приветственной речи — новая порция насмешек над киноафишей, которая на этот раз напоминает гибрид обложки ДВД с отечественной трэш-игрой "Сталин против марсиан" и постера другого монструозного кадавра отечественного кинопрома, "Обитаемый остров: Схватка". Вместо праздничного оркестра — презрительный свист и громкие пожелания режиссеру почаще принимать прописанное ему успокоительное. Искренне обеспокоенные финансовым благополучием ленты, кинопрокатчики из "Централ Партнершип" долго ждали, пока иссякнут все молнии, утихнут споры, и ветер спокойно разнесет в разные стороны пепел, оставшийся от "Предстояния" после его первой и последней встречи с благодарным зрителем. Именно с этой целью, премьеру "Цитадели" переносили аж 4 раза подряд, отсрочив новую встречу с прекрасным более чем на целый год. Находились даже отдельные чудаки, которые фантазировали о том, что за минувший между премьерами 12-месячный срок, Великий кинорежиссер осознает всю глубину собственных заблуждений, залатает тонущую посудину и развернет ее носом к своему зрителю. Увы, их мечты так и не стали действительностью, и если "Цитадель" в чем-то отличается от своего одиозного предшественника, то лишь в сущих мелочах. Исчезли карикатурно поставленные сцены МЯСО-КРОВИЩИ, из-за которых известный российский кинокритик Михаил Трофименков причислил предыдущую картину Михалкова к новому слову в киножанре "порнографии смерти". Улетучился в неизвестном направлении неподдельный интерес к различным сторонам фекально-генитальной тематики. По сравнению с первой частью, второй фильм немного похудел в области хронометража, и вместо бессловесных общих планов, снятых с высоты Божественного Озарения уделяет гораздо больше времени выяснению отношений между героями и диалогам. Однако, во всем, что касается сомнительно религиозной и псевдоисторической трактовки, лед так и не тронулся: вся советская армия привычно нажирается до передвижения по окопам в позе гиббона и с пьяных глаз, без оружия прет прямо на немецкие пулеметные доты. Немцы — аристократическая "белая кость", оплот европейской мудрости и цивилизации, безумно страдают от необходимости отправлять на тот свет все новые и новые партии аборигенов, которые лезут прямо на их высококультурные пулеметы с чаркой спирта, саперной лопатой и нехорошими словами. Что, Вам уже раньше встречалась подобная картина? Всем поклонникам американского суперфильма "Враг у ворот" — срочно смахнуть с щеки скупую ностальгическую слезу!

Под стать героям, вечно витающим в алкогольных парах, с трудом вяжет лыко и сам сюжет "эпохальной" дилогии. О единстве замысла остается только мечтать — события разных лет скачут по экрану безумной блохой, причем совсем без пояснительных надписей и прочих глупостей, таким образом у желающих соотнести происходящее на экране с реальными военными операциями, единственный выход — срочно развивать телепатию. Отрывочность сюжета доходит до полного абсолюта: главные герои фильма движутся сквозь время и пространство, из ниоткуда в никуда, то на какое-то время растворяясь в астрале, то вновь высовывая из него головы для того, что бы немедленно нырнуть обратно — и уже навсегда. Каким образом, дочка репрессированного врага народа, выброшенная с санитарной баржи в самом начале войны, вдруг дослуживается до лейтенантских погон? Кто и по какому спецзаказу изготовил репрессированному командарму его чудесную стальную перчатку с модными металлическими коготками? Куда постоянно исчезает и откуда вновь снова появляется в сюжете юродивый герой Дюжева? И тишина — ответы на эти вопросы и еще с десяток аналогичных, сценарием не предусмотрены. Зато сменив Карающий Крест на друидский посох, режиссер Михалков решил отказаться от массированного наведения Божьих Кар в пользу магии, контролирующей живую природу. Сначала зрителю предложат заглянуть в царский окоп глазами обыкновенного российского комара, затем — пройти за своей Цокотухой по прицелу немецкого пулемета лапками паучка-старичка неопределенной национальности, а под наступление заветного grand finale — залезть в шкуру той самой несомненно русской мышки-норушки, которая бежала, бежала, хвостиком махнула, яйцо упало — и обрушило к такой-то матери всю немецкую Цитадель. Позади — огромная толпа из радостных советских граждан, которые счастливо размахивают своими грозными черенками от лопат, поют и пляшут под гармонь. Во главе — умиротворенный, довольно посмеивающийся в усы бывший репрессированный, командарм Котов. Впереди Берлин, отступать некуда! Главное, что бы хватило шапок и не иссякал запас магического зверья!

Вообще, последние полтора часа "Цитадели" оставляют устойчивое впечатление сытого воскресного пикника на поляне засеянной галлюциногенными грибами. Психоделичность происходящего нарастает ударными темпами: если на первых порах, зритель еще недоумевает, как главному герою удалось по запаху определить приближение своего давнего врага Мити (очевидно, все дело в специальном одеколоне с легким ароматом серы, который по чину полагался каждому полковнику НКВД), то финале уже не поведет бровью, даже когда весь честной народ отправится на борьбу с нацистами по воде как посуху — за два с половиной часа, и не к такому привыкнешь! Тем более, что остановив кровавые жернова смертельной порнографии, так пугавшей зрителей на протяжении первого фильма, Михалков попытался спрятаться за фанерным щитом русской народной сказки. Все атрибуты налицо: присутствуют и местная Избушка на Курьих Ножках (Цитадель), и добрый молодец, вооруженный волшебной уткой-кладенцом (угадайте Кто), и разумеется попыхивающий трубкой Кощей, который с неизменным кавказским акцентом поручает молодцу очередной mission impossible. Метафорический подход к трактовке исторических событий (Цитадель = Сталинград, 15 тысяч штрафников = цена в более миллиона человеческих жизней, которую пришлось уплатить за перелом в ходе войны), безусловно мог бы стать той самой спасительной соломинкой, за которую Михалков, словно чудо-Мюнгхаузен за волосы вытащил бы обе части кинопроекта из поглотившего их зловонного болота. Но в конечном итоге, этого не происходит — уж больно избирательно смотрится эта "сказочная реальность" в "Цитадели", и особенно в "Предстоянии". Да, под соусом "условностей фэнтезийной мифологии" можно со скрипом закрыть глаза на избирательные чудо-мины, которые поражают плохих людей и не трогают хороших. Но что прикажете делать с совершенно "несказочными" элементами обеих картин: прицельным воздушным фекалометанием или дружеской поркой пленного немецкого офицера? Сказка — ложь, но для режиссера Михалкова она еще и является удобной ширмой от критиков, которая все равно не выдерживает массированного натиска. Трудно избавиться от ощущения, что "режим народного эпоса" в обеих картинах включается лишь когда это максимально удобно самому режиссеру — для попытки обоснования трусости, подлости и жадности целой страны, где на весь народ найдется один единственный витязь — богатырь, да и тот- Котов!

По-прежнему, незрелищно поставленные битвы (зато Спилберг может смотреть спокойно!) и вялотекущие разборки Котова с нынешними и бывшими членами своей семьи, изредка перебиваются различными вставными эпизодами: то сельская баба (подозрительно похожая на старшую дочь самого Михалкова) под шквальным немецким бомбометанием, рожает мальчика, которого тут же нарекает Иосифом. Все окружающие весело смеются, пьют спирт, поют крамольные частушки и играют на гармони. То — деревенская девушка (к счастью, ни на кого непохожая), выходит замуж за безногого солдата. Все окружающие целуются друг с другом взасос, после чего — правильно Вы угадали: весело смеются, пьют спирт, поют частушки и играют на гармони. Очевидно, благодаря именно этим сценам, сам Михалков называет свою картину "метафизикой жизни" (в противовес "Предстоянию", где он пытался изобразить "метафизику смерти"- кстати, Вы заметили, что слово "метафизика" звучит куда благороднее и интеллигентнее, чем "порнография"?). Увы и ах — это тот самый случай, когда режиссерская трактовка произведения серьезно расходится с ее сторонним восприятием. И жизнь, и смерть отступают на второй или даже третий план, когда Котов вновь возвращается в свою старую усадьбу, хорошо знакомую зрителю по самому первому фильму и почти на целый час устраивает своим домочадцам допрос с пристрастием при посильной помощи Мити (Олег Меньшиков), Маруси (Виктория Толстоганова) и все того же резинового гусика. И актеры вроде бы хороши, и для самого Михалкова, камерная стихия — это тот кислород, которым дышат лучшие из его фильмов, но в итоге получилась лишь часовая "метафизика сплошного занудства". Фальшивые эмоции, вторичная попытка прожевать уже однажды выплюнутый каравай 17 лет давности, да крайне ненатурнальная игра артистки Толстогановой, из которой (придется это констатировать) не вышло не только русской Шарон Стоун, но и второй Ингеборги Дапкунайте — ставят жирный-прежирный крест на том самом эпизоде, который по мысли создателей должен был стать кульминацией всей дилогии. Иногда кажется, что в ходе этой невероятно затянутой сцены, Михалков пытается надавать увесистых оплеух себе молодому, отмотавшему человеческий срок на 17 долгих лет назад, и еще в глаза не видевшего заманчивую улыбку золотого дядюшки "Оскара". Но в итоге получается лишь набор несильных хлопков по щекам, которые совсем не напоминают жесткие пощечины: для этого наш режиссер, актер, в одном флаконе- сценарист, продюсер и главный герой любит себя и свое собственное творчество.

В отличии от своей предшественницы, вторая часть второй серии "Утомленных солнцем" может дать ответы на гораздо большее количество вопросов, исключая самый главный: "Для чего их обе вообще потребовалось снимать?" Разгоревшиеся вокруг фильма словесные баталии лишь подливают масла в огонь: согласно многим авторитетным товарищам, единственное разумное объяснение событий "Предстояния" и "Цитадели" (внимание!) лежит на самой поверхности: главных героев фильма так и расстреляли в тот самом 1936 году, а все показанное Михалковым на большом экране в 2010-2011 выполняет функцию коллективной предсмертной галлюцинации. Что ж, эта версия хороша тем, что многое объясняет: и утрированность трактовки, и сказочный элемент, и огромное количество исторических и географических неточностей — все, кроме ответа на тот же самый единственный и главный вопрос: "А для чего (кого) это вообще нужно было снимать?". Акт некромантии провалился: главные герои первой части остались такими же мертвыми, какими они представали перед зрителем на финальных титрах самого первого фильма. А все остальное — есть процесс шестичасового ковыряния в очень жирных тараканах, когда-то очень талантливого человека, который на старости лет так и не может определиться, кем же он хочет стать: новым Солженицыным или сразу Толстым. С тоской взирая на печальные результаты отечественного кинопроката, он уже давно определился с ответами на два извечных русских вопроса "Кто виноват?" и "Что делать?", причем по первому пункту он скорее призовет к ответу не один вагон провинившихся зрителей, критиков и интернет-блогеров, чем хоть раз догадается с укоризной посмотреть в собственное зеркальное отражение. Но что еще больше пугает — так это габариты творческих планов, до которых далеко даже Наполеону: проект про жизнь Грибоедова, фильм про взятие красноармейцами белогвардейского Крыма. И вновь в ушах играет знакомая гармонь, где-то поодаль воет злосчастная собака, и из самых темных закоулков подсознания вновь выползают картины уже знакомых двухглавых мутантов: подводные мины, уничтожающие баржи с бюстиками товарища Ленина, передвигающаяся в позе гиббона пьяная матросня, смертельный трюк для самолетов эпохи Первой Мировой — прицельное мочеиспускание, и конечно же очень много фекально-генетического материала всех доступных мастей и пропорций. Уважаемый Никита Сергеевич, а может не надо?